Василий Головачев - Реликт (том 2) [Книги 4–6]

— Ты никого не ждешь, отец?

— Должен был прийти Герцог.

— Это не Герцог. — Ставр сосредоточился. — Это К-мигрант Григ и представители отдела безопасности. Видимо, по твою душу, отец. Тебе нельзя было появляться дома. Хорошо, что я здесь.

— У нас еще есть время…

— Не торопись, я хочу кое-что выяснить, пусть войдут.

В течение следующих двух-трех минут дом был окружен со всех сторон силами отдела безопасности, настроенными весьма решительно, и в дверь позвонили. Первыми в прихожую вошли два офицера службы общественного порядка, удивленные радушным приемом, и К-мигрант в форме сотрудника безопасности.

— Проходите, проходите, — позвал их Прохор из гостиной, — не стойте на пороге.

— Так, и младший здесь, — констатировал Григ, появляясь в гостиной. — Очень хорошо, можно закрывать розыск. Господа, вы обвиняетесь в террористической деятельности и подлежите задержанию. Вот ордер на арест. — К-мигрант вытащил белый квадратик, над которым сформировалась светящаяся эмблема прокурорского надзора. — Дом окружен, сопротивление бессмысленно.

— А если мы все-таки будем сопротивляться? — поинтересовался Прохор.

— Вас уничтожат. — Григ кивнул одному из офицеров, тот вышел и вернулся с небольшой аэроплатформой, на которой лежал омерзительно живой на вид «слизняк».

— Младший знает, что это такое, — сказал Григ. — Какие-нибудь разъяснения еще требуются?

Это был тот самый «слизняк», пожиратель материи, что напал на Акутагаву во время боя с К-мигрантами, но сейчас он был свернут и ждал команды.

— Что же это вы постеснялись взять с собой гуррах? — с иронией спросил Прохор. — Это ведь их оружие.

Трехзрачковые глаза Грига затуманились. Иронии он не понял и силился разгадать ее смысл.

— Выходите, поговорим в другом месте.

— Позвольте задать только один вопрос, — тихо проговорил Ставр. — Зачем вы взяли Аристарха Железовского и держите на базе гуррах?

К-мигрант некоторое время стоял неподвижно, мигнул дважды, соображая, потом отступил и сторону:

— Взять их!

В то же мгновение комната заполнилась людьми, вернее, двойниками Ставра и Прохора, образовавшими решительную толпу.

— Берите, — сказали они хором. — Кого именно брать будете?

Офицеры нерешительно остановились, оглядываясь на К-мигранта. Тот исподлобья оглядел «толпу», выбрал двоих:

— Этих!

Он ошибся, и Ставр мог бы отпустить безопасников с фантомами, но у него возникла другая идея.

«Стоять!» — скомандовал он на уровне рефлекторного управления органами человеческого тела, и офицеры застыли, скованные «браслетами» временного паралича мышц.

На Грига эта команда не подействовала, и Ставр, напрягшись, «влез» в его мозг и «отключил» связь с двигательным аппаратом, а заодно выяснил, как управлять «слизняком».

Прохор посмотрел на сына непонимающе.

— Что ты с ними сделал?

— Уходим, — ответил Ставр. — Эти ребятки побудут здесь, пока мы не исчезнем. Но вам в «контр-3» стоит подумать, почему тебя застукали дома сразу же после твоего появления. Если бы за домом велось наблюдение, я бы почуял.

Усилием воли он толкнул «слизняка», направляя его на нужный объект, и тот, развернувшись в двухметровую «простыню», прыгнул на К-мигранта.

— Черт! — сказал Прохор, глядя на то место, где только что стоял Григ. — Никак не привыкну! Может, не стоило с ним так… сурово?

— Они… убили маму! — хрипло ответил Ставр. — И многих других.

Прохор кивнул, переводя взгляд с застывших офицеров на сына.

— Значит, ты и в самом деле… файвер?

Вместо ответа Ставр убрал двойников, оставив двоих, преобразовал облик отца и свой так, что они стали неотличимы от офицеров безопасности, вырастил фантом К-мигранта, и все «пятеро» потопали к выходу.

В саду они сели в патрульный птеран, освободив его от оперативников, взлетели. Сопровождавшая их обойма конвоиров спохватилась, когда птеран с задержанными сел возле метро и его пассажиры исчезли в общем зале.

Вышли Панкратовы в хижине Грехова на Сахалине.

Прохор ничего не спрашивал, только думал о чем-то, изредка посматривая на сына внимательно и с какой-то печалью. Ставр не мешал ему, исподволь готовясь к сеансу связи с Греховым. Большой эйдос теперь не пугал его, но требовал глубокой концентрации.

Грехов ответил быстро, словно ждал Панкратова:

— Файвер, не выходи больше в Большое поле, на тебя охотится эгрегор Алсаддана. Где ты?

— У тебя на острове. Отец хочет поговорить с Сеятелем, устрой им встречу.

— Сейчас буду.

Ставр почувствовал затылком дыхание чужой воли, знакомой по эмоциональному насыщению и внушаемой угрозе, быстро свернулся и вышел из поля Сил.

— Сейчас прискачет Габриэль.

— Я так и понял, что это его обиталище. Соки у него какие-нибудь есть? Во рту пересохло.

Ставр скомандовал домовому принести напитки и с удовольствием выпил сам два стакана клюквенного морса. Грехов прибыл, когда они принялись за фрукты.

Он вошел стремительно и бесшумно, заполнив собой сразу весь дом, и Ставр понял, что экзоморф отыскал Сеятеля и теперь соединял в себе две личности.

— Задавай свои вопросы, па, — сказал Панкратов-младший. — Перед тобой Сеятель.

— Скорее, проекция Сеятеля на матрицу Грехова, — уточнил Габриэль. — Вопросы задавать поздно, Прохор. «Контр-3» расшифрована эмиссаром ФАГа, и он готовит полное уничтожение всей сети, чтобы, образно говоря, впредь не забивать себе этим голову и не ждать удара в спину.

— Ты же говорил, что эмиссара в Системе нет, — бросил подобравшийся Ставр.

— Его и нет… такого, каким все его представляют. Эмиссар второго уровня есть существо коллективное, опирающееся на эгрегоры, вернее, составляющее массивы этих эгрегоров. Разве ты этого не понял, когда ворочался в поле Сил, как… слон в посудной ланке?

Ставр покраснел.

— Я понял, что гипнотрансляторы ФАГа — и есть эгрегоры. На Земли они помощней, на других планетах послабей…

— Соображать надо быстрей, файвер. Эмиссар появляется в нужном месте, в Системе, например, когда это необходимо, концентрируя волю всех людей, образующих эгрегоры. Он состоит как бы из миллионов ячеек-умов, собираясь в один гигантский мозг, а точнее — рой! И он уже готов появиться, ты разбудил его своей неосторожной возней в Большом эйдосе.

— Я… я… не хотел…

— Черт побери, объясните мне, наконец, что происходит! — сказал Прохор.

Сеятель-Грехов посмотрел на него, как бы припоминая, перестал сновать из спальни в кабинет и обратно, присел на деревянный стул у стены.